Закон Снайпера - Страница 26

И опустилась.

Потому, что вместе с болтом Метла извлек из того же кармана нехитрое приспособление — деревянную катушку с ниткой, продетую в примитивную рамку, скрученную из проволоки. Катушки не было во сне и меня это странным образом успокоило. Размахнувшись, Метла с силой швырнул болт перед собой. Катушка в его руке тихо застрекотала.

— А то задолбался уже по пять кило железок в карманах таскать, — пояснил Колян, сматывая нитку обратно. Болт, вдосталь напрыгавшись на выбоинах, послушно вернулся в руку хозяина.

— Вот еще бы к пулям что-то такое приделать, — хмыкнул Метла. — Реально на патроны да на жратву все бабло уходит.

— И к жратве заодно, — добавил я. — Чтоб… как это… замкнутый цикл был. И ни на что тратиться не надо.

Колян захохотал.

— На баб все равно бабло уходит, — сказал он, отсмеявшись. — Хотя погоди! Если резиновую надувную с собой таскать как мой матрас, так миллионером можно…

— Это что? — прервал я поток сознания своего веселого спутника.

У дороги росло кривое дерево без намека на листья, к которому был приколочен кусок ржавой жести. На импровизированном плакате кто-то грубо вывел краской: «Обережно! Дикi тварини — це небезпечно!».

Колян удивленно посмотрел на меня.

— Написано же, тварини. Кабаны, собаки безглазые…

— Я не про написано. Слушай.

Из-за леса явственно нарастал глухой звук, словно сотня «долговцев» палила из бесшумных «Валов» по асфальтовому покрытию.

— Ох, епт… — приглушенно вскрикнул мой спутник и опрометью бросился к лесу. Я рванул следом за ним.

Вкатившись в густую тень мертвых деревьев, Метла шлепнулся на землю — и в своем темно-зеленом костюме словно слился с травой. С трех метров не догадаешься, что это человек, а не пригорок с торчащим из него стволом «Калашникова».

— Костюмчик мне похожий подбери на базе, — прошептал я, падая рядом.

— Подберу, если живы останемся, — ответил Колян. — Только молчи и не шевелись!

— А что…

— Со скидкой договорюсь, только заткнись и не отсвечивай, — почти взмолился Метла. — А то обоим кранты.

Я замер, надеясь, что неведомые «тварини» в моей драной и вонючей куртке сочтут меня за что-то неудобоваримое. Хотя кто их знает, может именно в этой одежке я для них и есть самый лучший многослойный гамбургер.

Слово, всплывшее из неведомых мне уголков сознания, не имело привязки к мысленному образу. То есть, я понятия не имел, что такое «гамбургер», а спросить было нельзя. Хотя очень хотелось. Бывает же такое — тебя по-человечески просят заткнуться, а какой-то неестественный зуд противоречия не дает лежать спокойно. Хоть убейся, а надо мне знать, что такое «гамбургер», причем немедленно.

Но через секунду я забыл и о неведомом «бургере» который «гам» и о спутнике, который просил сохранять молчание.

Потому, что по дороге двигалось нечто.

Я не знал, как назвать огромную группу странных и жутких тварей, бегущих по дороге. Стая? Нет, не стая. Может, табун? Тоже нет. Первое слово применимо к плотоядным, второе — к травоядным. Наверно, что-то среднее, хотя по тому, как рванул с дороги Метла в рационе «тварин» сомневаться не приходилось.

Головы мутантов одновременно напоминали лошадиную и шакалью. Гибкое тело с пятью развитыми когтистыми пальцами могло бы принадлежать льву или леопарду, если б не серый цвет шкуры, не эти самые хорошо развитые пальцы, чем-то похожие на человеческие и не рост. Высота в холке каждой твари была никак не меньше полутора метров, что слишком даже для очень крупного льва.

Я искренне порадовался тому, что мы успели исчезнуть с пути этих монстров. Потому, что стая-табун голов в пятьдесят гнала перед собой стаю обезумевших кабанов числом чуть ли не вдвое больше. Я не успел удивиться почему бы это с виду нисколько не менее мощным кабанам не дать отпор этим шакало-коням, когда один из отставших, а может, подраненных кабанов споткнулся.

Передний самый крупный мутант сделал гигантский прыжок и настиг жертву. Длинная шея грациозно изогнулась, огромная пасть раскрылась — и смазалась в пространстве. Единственное, что я успел заметить — это голова кабана, взлетевшая над набежавшей стаей серых мутантов. Зубы шакало-коня с легкостью состригли клыкастую башку с мощного туловища. А стая, не сбавляя хода, довершила остальное.

Над серыми спинами взметнулся кровавый фонтан, в который превратилась обезглавленная туша кабана. Взметнулся — и опал уже позади стаи. Теперь двух мнений быть не могло — это была именно стая плотоядных тварей. Пожалуй, наиболее опасных из всех что я видел до этого.

Мерный гул, вызываемый стуком сотен когтей об асфальтовое покрытие, давно исчез, но Колян все еще не шевелился.

— Кажись, ушли, — рискнул прошептать я.

— Хрен их знает, — прошептал в ответ Метла. — Могут обойти и сзади неслышно подкрасться. Хитрющие, суки.

— Кто это хоть?

Колян осторожно пошевелил затекшими плечами.

— Научник один забредал на базу, говорил, фенакодусы это. Или что-то в этом роде. Только здоровые больно. Высотой с нормальную лошадь.

Такого слова я точно не знал. О чем и сказал.

— Лошадь первобытная, — пояснил Метла. — После первого взрыва ученые в Зону из заповедника Аскания-Нова лошадей Пржевальского завезли. Эксперимент ставили, выживут коняги или передохнут. Они, как видишь, выжили и расплодились что твои крысы. А когда их Вторым Взрывом накрыло, у них эволюция обратно пошла. И получилась такая вот хищная тварь, от которой в Зоне все живое шхерится, даже химеры. Ну, ясно дело, кроме Всадников.